«Сложная музыка, любить которую нелегко»

Сергей Беличенко — один из основателей джазового движения в Сибири. Барабанщик, записавший свыше 35 дисков в России, Англии, Швейцарии, Австрии и Германии. Он участвовал в более чем 100 джазовых фестивалях, а сейчас заведует отделом джаза в Новосибирской государственной филармонии. Человек, деятельность которого сложно охарактеризовать одним словом: он играет и организовывает концерты, пишет книги и издает диски, ведет радиопередачи и читает лекции. О том, почему джаз потерял былую популярность, в рамках встреч в книжном магазине «Плиний Старший» с известным джазменом беседовал корреспондент НГС.РЕЛАКС.

Вы начинали джазовое движение в далеком 1965 году, когда состоялся первый фестиваль. Как изменилась ситуация с тех пор?

Сегодня в Новосибирске работает порядка 80 музыкантов с высшим образованием, джазовых профессионалов. Сюда съезжаются самые талантливые ребята, потому что у нас самая сильная команда педагогов в лице эстрадно-джазового отделения в музыкальном колледже. Примерно 20 студентов можно спокойно показывать на любом фестивале хоть в Европе. 45 лет назад я не представлял, что такое будет возможным. Раньше мешала советская власть, хотя, как это ни парадоксально, с ней было легче договориться. Россия — единственная страна в мире, в которой джаз был на постое у государства.

Одно время в Сибири существовала ваша частная радиокомпания Еrmatell, где передачи о джазе занимали немало места. Сейчас вы продолжаете вести радиопрограммы?

Я работаю на радио «Слово», где веду три передачи о классике, три о джазе и одну об этнической музыке. Ни одна радиостанция России не может предоставить такую возможность, впрочем, мы не имеем большой аудитории.

Вы барабанщик или еще на каких-то инструментах играете?

Я начинал как скрипач, закончил музыкальную школу, но потом бросил. Примерно в то же время я очень увлекался химией, четыре года подряд выигрывал все зональные олимпиады. Выбрал учебу в Новосибирской медицинской академии и довольно долго работал по специальности. Мне удавалось сидеть на двух конях — заниматься музыкой и работать акушером-гинекологом. За время работы подарил стране 5000 младенцев. А на барабанах учился играть самостоятельно.

К человеку такого музыкального уровня, наверное, часто обращаются с просьбами научить игре на барабанах. Вы преподаете?

Я не имею права учить, поскольку у меня нет высшего образования. Но я веду теоретический курс в Новосибирском государственном университете, у студентов-психологов. И хотя он факультативный, находится много слушателей. В этом году занятия посещало небывалое количество студентов — 60 человек. Я рассказываю и показываю видео, а раз в неделю мы собираемся в главном зале Президиума СО РАН, где мои лекции могут послушать все желающие: ходят даже академики.

Вы не только практик, но и исследователь: написали много книг о джазе…

Я член Союза литераторов и Союза журналистов, хотя мои книги не художественные. Есть определенная потребность попробовать себя и в этом направлении, но пока не время. Сейчас вышли в свет две мои книги — «Синкопы на Оби» (занявшая, по мнению журнала «Книжное обозрение», первое место в номинации «Искусство») и «Институциональные особенности отечественного джаза». Материал для первой книги мы с другом собирали около 25 лет, успели опросить ушедших в иной мир музыкантов и просмотреть всю сибирскую периодику, начиная с 1904 года. Вторая грозит войти в Книгу рекордов Гиннесса по количеству орфографических и пунктуационных ошибок — слишком торопились напечатать, поэтому я планирую ее переиздавать. Кстати, моя книга в основном разошлась за границей — в Германии и Израиле, там много потомков тех, о ком я пишу.

Как вы оцениваете современное положение джаза?

Джазовая музыка, как и классическая и народная, практически ушла из современного социума в андеграунд. Сейчас люди потребляют некий поток звуковых колебаний, который не имеет к музыке никакого отношения. Чтобы исправить ситуацию, понадобится лет семьдесят пять. Конечно, во всем мире похожая ситуация, но в Европе дела обстоят лучше: ежегодно в Германии проходит около 300 джазовых фестивалей.

В Новосибирске планируется что-то подобное?

Сейчас я занимаюсь организацией фестиваля с участием больших музыкантов из США, но очень боюсь за нашу публику, которая может просто не оценить этого. Действие будет именоваться Первым международным фестивалем «Сибирские джазовые игрища». Выступления пройдут на трех площадках — одна в Академгородке и две в городе. Всего в фестивале примут участие 80 человек.

Если вас послушать, то дела совсем плохи? С чем связано падение интереса к джазу?

А это непростое искусство, сложная музыка, любить которую нелегко. Он был популярен в советское время, до войны, колоссальный всплеск интереса наблюдался в шестидесятые годы. Тогда ведь ничего другого и не было. Если взять все страны, людей, слушающих живую музыку, то средняя цифра потребляемости джаза будет 7–8 процентов. А у классики этот процент еще ниже. Я оцениваю джазовую аудиторию Новосибирска человек в 700–800. Это слишком молодое искусство — всего 100 лет, которое человечество еще не успело оценить. Кстати, в Америке джазовые музыканты получают небольшие деньги — средний годовой доход порядка 60 тысяч долларов, это очень скромно, в Европе зарабатывают больше.

Вы выпускаете диски. Скажите, кого продюсируете?

Прежде всего наших — сибиряков. Последние записи — это альбомы Анны Бутурлиной, Алексея Подымкина и Евгения Серебренникова. Мне удалось выпустить 25 процентов всей джазовой продукции России. С новосибирскими джазистами мы собираемся в уютном гриль-баре «Республика». Здесь два раза в неделю проходят полноценные концерты с участием музыкантов из филармонии, можно прийти и послушать совершенно бесплатно.


Елена Сафронова