Кшиштоф Попек – флейты
Бронислав Дужи – тромбон
Александр Корецкий – альт, баритон саксофоны
Дмитрий Ерилов – рояль
Пётр Ржаницын – электробас
Асхат Сайфуллин – контрабас, темир-хомуз, голос
Сергей Беличенко – ударные

Этот альбом – один из первых, которые были записаны и изданы самоотверженной сибирской фирмой. И одновременно он – яркое свидетельство того, что её продюсеры не упускают возможности оставить для истории весьма любопытные документы как в области классических стилей джаза, так и современных. В данном случае в студии 14 марта 1989 года был записан репертуар, исполненный по существу методом джэм-сэйшна музыкантами из Польши и Сибири, ранее вместе не игравшими.

«Снежные дети» - это энигматический джазовый проект, объединивший двух музыкантов из Томска и двух Новосибирцев, явных поклонников нового джаза. «Пастор и Большая Пробка» - трио достаточно молодых польских музыкантов, которые до этого составляли основу польского биг-бэнда «Young Power», ведущего коллектива своей страны в конце 80-х. Столь экзотическое название трио – всего лишь переложение фамилий его участников – Кшиштофа Попека (Пастор), Бронислава Дужи (Большого) и Александра Корецкого (Пробка). К слову сказать, эти музыканты и сегодня отыгрывают значительную роль на польской джазовой сцене. Так, по итогам анкеты журнала «Джаз Форум» за прошлый год Попек был назван лучшим в категории флейта», Дужи стал вторым тромбонистом Польши, Корецкий был назван пятым в категории «альт-саксофон».

«Снежные дети» встретили «Пастора и Большую Пробку», безусловно, очень радушно (новые друзья веселились до упада целую неделю в Новосибирске, Москве и Ленинграде – прим. редакции.) Конечно, все три изданные спустя годы композиции принадлежат как раз представителям «западного» нового джаза, но по большому счёту авторство в пьесах подобного чисто импровизационного джаза – понятие весьма условное. Скорее, следует отметить автора идеи, которая потом разрабатывается совместно всеми участниками проекта.

«Комментарии к Гомеру» - не более чем некая условность, рамки, в пределах которых музыканты общались друг с другом. Безусловно, все три композиции («Похороны Патрокла», «Путь Троянского коня» и «Утро после битвы») могли бы называться совершенно по-иному, как и сам альбом. Программность носит здесь достаточно условный характер, хотя и присутствует в исполняемых пьесах. Понятно, что польские музыканты, которые к тому времени имели уже изданные в составе именно этого трио альбомы и большой концертный опыт, были на первом плане и очень заметно отличались во всех пьесах в первую очередь как солисты. Сибиряки, как всегда, несли основную тяжесть – ритм, да время от времени украшали музыку различными экзотическими (во всяком случаен, для Польши) звуковыми эффектами типа темир-хомуза. Кстати, из всех трёх пьес на меня наибольшее впечатление оказала последняя – лирическая по характеру, без особых фри-наворотов и с прекрасным соло флейты.

Музыка альбома в целом вписывается в понятие нового джаза, но при этом не утомляет. Здесь нет исполнительства ради исполнительства, композиционность от заявки темы через разработку и вплоть до коды прослеживается достаточно отчётливо. В этом смысле аналогии можно найти в творчестве известного в российских джазовых кругах московского трио «Три О», особенно того периода, когда в нём играл Аркадий Шилклопер. Правда, в отличии от творчества москвичей, всегда открытых самоиронии и чуть ли не показному гротеску, музыка этого альбома серьёзна. Возможно, даже излишне серьёзна. Что ни говори, а это – сам Гомер!

Отважившиеся прокомментировать его музыканты наверняка не рассчитывали, что их творчество останется в веках. Они просто высказались языком нового джаза так, как могли и пожелали выразиться в данный момент. Это можно принимать, а можно – нет. Главное, что Гомер не обидится…

автор реценции Дмитрий Подберёзский (Минск)